«Никто вам не будет ее убирать! – гаркнула она. – Сами пошевелитесь и уберете! Ишь ты, шустрый какой, сам нагадил, а сваливает все на нас». «Нет уж, простите, я тут вовсе ни при чем, – настойчиво сказал Таль. – Вы обязаны были предоставить мне с другом свободную комнату». «Нет уж, это вы нас извините, а только проваливайте», – сказала жена Германа Осиповича и указала Талю на дверь. «Подождите, подождите! – замахал руками Герман Осипович, которого встревожило такое развитие разговора. – Мы с этим потом разберемся, а вы зачем пришли?» «За этим и пришел, – сказал Таль. – И если вы сегодня же эту гадину ползучую не уберете, вам несдобровать!» Он нарочно еще раз употребил это выражение, чтобы показать, что не боится даже жены администратора, не то что его самого. «Разберемся», – неопределенно сказал Герман Осипович. «А еще когда у вас здесь обед, и какие вообще порядки?» – спросил Таль. «А у нас обеда нет, – развел руками Герман Осипович. – Сами поедите, что хотите, есть только буфет, но он платный. А порядков тоже никаких нет, но есть только обходной лист, который вы должны заполнить». «И как же я его заполню?» – спросил Таль. «Вы его возьмете, отметитесь у нашей охраны, у меня здесь сразу же, еще в буфете и в медпункте», – сказал Герман Осипович. «Это зачем?» – осторожно спросил Таль. «У меня – регистрация, в охране – чтобы делов не натворили, а в медпункте – чтобы удостоверить, что они с себя снимают всякую ответственность за ваше здоровье», – сказал Герман Осипович. «Вот еще новости! – воскликнул Таль. – Зачем же тогда медпункт, если они снимают ответственность?» «А он затем и нужен, чтобы к нам претензий не было, – объяснил Герман Осипович. – В нем и врача-то нет, правда, они могут его вызвать, но не обязаны этого делать. Медпункт у нас для того, чтобы оформлять этот отказ от ответственности». «Но как же это! – воскликнул Таль, вспомнив душераздирающи хриплый кашель в коридоре. – Ведь у вас здесь содержится много больных!» «В том-то и дело, – сказал Герман Осипович. – Мы же пансионат, а не больница. Они вот болеют, случается, что и умирают, мы не хотим проблем себе из-за этого нажить». «Ну и порядочки же здесь у вас!» – изумился Таль. Он был возмущен до глубины души, но так растерялся, что не знал, как это выразить. Его очень смущал и грозный взгляд жены Ползучего: видно было, что эта могучая баба, хотя и тиранит мужа, но очень помогает ему в трудных ситуациях с клиентами. Он вероятно, для этого-то ее и завел. «Ладно, давайте ваш обходной лист, а там посмотрим», – сказал Таль, почувствовал, что сейчас у него не хватит сил воевать с этой парой. «Пожалуйте за мной», – сказал Ползучий. Они проследовали вглубь подвала; Герман Осипович щелкнул выключателем и загорелась подвешенная к потолку лампочка. Выяснилось, что она висела прямо перед лицом Таля – в темноте тот этого не разглядел; она включилась так неожиданно и ярко, что он отшатнулся и еще почти полминуты, ослепленный вспышкой, ничего не видел.
Прямо в подвале стоял письменный стол, на котором Герман Осипович сейчас разложил документы; он уже достал обходной лист, поставил отметку о регистрации и печать. Выяснилось, что он и является директором «Вешнего дня», а главным бухгалтером была его жена, которой он тут же подобострастно поднес бумагу. «Это что же, ваша контора расположена прямо в подвале?» – не понял Таль. «Да, – объяснил Ползучий. – Дело в том, что здесь часто бывают неполадки с отоплением и водоснабжением, приходится заниматься починкой – что я и делал, когда вы пришли. Поэтому мы решили заниматься делопроизводством прямо здесь – так я быстрее успеваю среагировать, например, на протечку. Коммуникации очень старые, износились, бывает, что выключается свет. Я поневоле и электрик, и сантехник, зато и зарплату получаю сразу за несколько должностей» «Но вы же сами директор и распределяете деньги», – заметил Таль. «Нет, – объяснил Герман Осипович. – Деньги распределяет жена, она и платит мне зарплату» «Ах, вот оно что!» – сказал злорадно Таль и ушел.
Конец ознакомительного фрагмента.
